Те, кто говорят, не знают, а те, кто знают, никогда не скажут. Так вот все и вертится.
Жизнь редко меняет тебя целиком, но она постоянно меняет тебя в мелочах. Например, раньше, в детстве, я любил сладкое, а теперь я его ем лишь тогда, когда оказываюсь в ресторане. Ну что ж, думаю я, раз уж я оказался здесь, пусть будет сладкое.
Если я люблю погреться на солнце и если я могу полдня просидеть на террасе с хорошим видом, это вовсе не значит, что я решил уйти на пенсию. Мои попытки насладиться маленькими вещами не имеют со старостью ничего общего.
У меня плохая память. Но я не люблю, когда мне об этом напоминают.
Очень давно, еще в детстве, когда я ходил в театральную школу, директор однажды спросил меня: «Ну и зачем ты решил стать актером?» Я искренне не знал, что ответить, и поэтому не ответил ничего. И тогда он сказал: «Чтобы самовыражаться, болван!» И я кивнул: «Да, конечно, так и есть».
Талант — это прежде всего умение сделать правильный выбор.
Я люблю ходить в театр. Там меня никто не беспокоит. Меня там даже не всегда узнают.
Самое неприятное в профессии актера — то, что люди слишком вежливы с тобой. Например, ты разговариваешь с кем-то, и все кивают тебе — даже если ты несешь чудовищную ерунду. А ведь человеку на самом-то деле нужен тот, кто говорит ему вещи, которые он не хочет слышать.
Больше всего в своей работе я ценю возможность жить чужими жизнями и никогда не платить за это.
Я бы дорого дал за то, чтобы научиться с ходу отличать хорошие советы от плохих.
Мне нравится, когда советы дают дети. Нет, я не всегда соглашаюсь с ними. Мне просто нравится такая ситуация.
Как только у тебя появляется потомство, у тебя появляются и проблемы.
Пока ты не попробуешь, ты не поймешь. Вот что я говорю своим детям.
Мои фильмы похожи на моих детей, но с одним исключением: детей невозможно перевыпустить в 3D и повторно обогатиться.
Актерам, которые отправляются на прослушивания, я всегда говорю: «Не так уж и важно, получите вы эту роль или нет — главное, чтобы вас заметили».
Есть люди, которые будут убеждать вас, что драма — это легко, а вот комедия — это сложно. Чушь! В последние годы я сыграл в нескольких комедиях, и подтверждаю, что это не так. Ты снимаешься в драме, и целый день ты пытаешь забить кого-то насмерть молотком или что-то в этом роде. А в комедии тебе только и надо, что прийти на площадку, поорать в течение часа на Билли Кристалла (американский комедийный актер. — Esquire) — и ты свободен.
Если Марти (Мартин Скорсезе. — Esquire) попросит меня о чем-то, я буду думать об этом всерьез — даже если это покажется мне неинтересным.
Я всегда чувствовал себя должником Копполы.
Мне кажется, что работа режиссера — это как работа президента. Слишком схожие цели.
У меня еще никогда не находилось времени на то, чтобы пересмотреть все свои фильмы подряд. Я вообще не особо люблю пересматривать свои фильмы. Меня от них в сон клонит.
Когда мы закончили снимать «Охотника на оленей» (фильм Майкла Чимино о вьетнамской войне, снятый в Таиланде. — Esquire), я понял, что Таиланд — великолепное место и мне надо вернуться туда как можно скорее. Но сделал я это только через 18 лет!
Мне кажется, что человек не только изменил климат планеты, но и сделал что-то со временем. Вы не замечали? Сейчас десять лет проходит так, как раньше три.
Иногда я завидую мертвецам: у них полно свободного времени.
Я все равно никогда не успею прочесть всех книг, которые хотел бы прочесть. Так что лучше и не спрашивать меня об этом.
Я предпочитаю не иметь лишних вещей. Чем больше вещей ты имеешь, тем больше энергии ты тратишь на них.
Люди бывают разные: пока одни размышляют над тем, как создать что-то по-настоящему особенное, другие думают о том, как бы извлечь из этого максимальную прибыль.
Большие деньги не слишком-то хорошо уживаются с настоящим качеством. По крайней мере в кино.
Если стул хороший, то ты не потратишь много времени на то, чтобы на нем устроиться.
Хороший отель — это тот отель, где я бы остановился. Вот и все.
Я никогда не любил Лос-Анджелес. Это единственный город, куда я соглашаюсь ехать только после того, как мне за это заплатят.
Италия давно уже изменилась. Но Рим — это Рим.
Во мне есть итальянская кровь, но я не до конца итальянец. Я немного голландец, немного француз и немного немец. Но у меня итальянское имя, и именно поэтому я привык ассоциировать себя именно с итальянской частью.
Сегодня я смеюсь чаще, чем смеялся в юности. Кажется, я стал судить людей менее строго.
Вместе со старостью всегда приходит осторожность — вот что я заметил.
Нет более важной вещи, чем перестать бояться. Но не надо путать храбрость с безрассудством.
Недавно я прочитал, что, согласно последним исследованиям, женщины чувствуют себя гораздо комфортнее, раздеваясь перед мужчинами, чем мужчины, раздеваясь перед женщинами. На мой взгляд, тут все просто: женщина всегда смотрит на мужчину оценивающе, а мужчина смотрит на женщину с благодарностью.
Похудеть гораздо проще, чем помолодеть, но даже и это вполне возможно.
Я завидую Дастину Хоффману. Он может быть и забавным, и умным одновременно. А у меня так никогда не получалось.
Реальность у каждого своя.
Если Бог есть, то у меня к нему много вопросов.
Древние деревья нашей планеты на снимках Бет Мун