Андрей Тарковский — боль и гордость России

Страсти по Андрею.

4 апреля исполнилось 86 лет со дня рождения режиссера Андрея Тарковского.

Тарковский — вечная боль и гордость России — сколько бы времени не прошло, тем, кто захочет до конца постичь сущность русской души, придется понять не только драму Достоевского, трагедию Толстого, но и печальную историю о Тарковском…

«Любой художник в любом жанре стремится выразить как можно глубже внутренний мир человека… Я вдруг совершенно неожиданно для себя обнаружил, что все эти годы занимался одним и тем же и, по существу, меня интересуют всегда одни и те же проблемы. Я делал разные фильмы, все они возникли по одной причине — они призваны рассказать о внутренней двойственности человека. О его противоречивом положении между духом и материей, между духовными идеалами и необходимостью существовать в материальном мире…».

Он ставил перед собой высокие планки, а государственная машина — барьеры, и потому множество замыслов осталось нереализованными. Но в мире вообще мало примеров, когда судьба таланта складывалась бы счастливо.
Только бездари оправдываются, что в музыке всего семь нот, забывая, что есть еще бемоли, диезы, бекары и главное — умение слышать тишину и звуки окружающего мира.

«Иваново детство», конечно, обратило внимание на режиссера Тарковского, но настоящий интерес к нему пришел вместе с «Солярисом». Что-то было в этой картине необычное, таинственное, завораживающее. Вернее, весь фильм таким и был. Совершенно загадочный актер со странной фамилией Банионис, девушка Хари — Наталья Бондарчук, дочь Сергея Бондарчука.
Тарковскому было дано многое. Родившийся в семье поэта Арсения Тарковского, он и сам был поэтом от кино. Рос в творческой яркой компании, как сейчас бы сказали, тусовки.

Хочется сразу развеять миф о том, что Андрей Тарковский, как и Владимир Высоцкий, был борцом с советской властью. Тарковского никто особенно не притеснял, его картины получали призы на престижных фестивалях, а всякие шероховатости, куда же без них. Не сразу выпустили на экраны «Страсти по Андрею». Еще более сложным было «Зеркало» — автобиографическая картина, полная символов, намеков, ассоциаций. Эти фильмы были понятны разве что избранным.

«Сталкер» — последняя картина, снятая А. Тарковским перед отъездом из СССР, не имела такого успеха, как «Солярис», и такой извилистой судьбы, как у «Андрея Рублева». Фильм вышел на экраны, в нем снималась вся привычная компания режиссера, включая Анатолия Солоницына и украинского актера Николая Гринько.

Фильм «Страсти по Андрею», переименованный в «Андрей Рублев», был включен в число 100 лучших фильмов в истории кино. С купюрами. Тарковский снимает и даже пытается работать в театре — масштабы его таланта таковы, что любой материал в его режиссерской трактовке вырастает в художественное произведение о главном — о роли и предназначении человека и смысле его существования во Вселенной. В театре Тарковский остается верен себе — для постановок он выбирает пьесы «бытийного уровня» — они снова вырастают в огромный вопрос, который нельзя обойти — кем жить и зачем зажить — в 1972 году — спектакль по пьесе Шекспира «Гамлет» в московском театре имени Ленинского Комсомола, и в 1983 году — пушкинский «Борис Годунов» в Лондоне на сцене «Ковент Гарден»… И на главный вопрос Гамлета он уже ответил — не быть. Не возвращаться на Родину.

В Италии Тарковский остается в 1982 году, где ставит «Ностальгию». Самое трагичное в том, что всего не хватило чуть-чуть… Он не дождался самую малость — пройдет еще 10 лет и повсюду будет не то, что вседозволенность — просто анархия. Он не дожил совсем немного до тех дней, когда Родина вдруг очухалась в полной мере и стала кликушествовать над гробом Тарковского с полным сознанием того, кого она изгнала и потеряла.

Потом пошел вал искусствоведческих статей, дипломов, кандидатских и докторских, когда каждый кадр был обсосан и интерпретирован — но это уже было в лучших традициях российского восприятия действительности — пророка не было в отечестве своем — его уже вообще не было.

29 декабря 1989 года Тарковский умер от рака и тоски по России. Похоронен в Париже на Русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Где половина — одинаковой с Тарковским судьбы.

«Человек не создан для счастья, что существуют вещи поважнее, чем счастье. Поиски Истины — это мучительный путь». Для русского Художника этот путь оказывается зачастую Голгофой.