У нас о ней известно далеко не всем, возможно даже немногим (сейчас более популярны выдуманные герои). А ведь ТАКИЕ люди достойны, чтобы о них не только рассказывали, но и писали стихи, снимали фильмы.
У неё в жизни было несколько имён, но при рождении ей дали символичное и красивое русское имя Вера.
Она родилась в Москве 24 июня 1911 года в семье бакинского вице-губернатора Аполлона Аполлоновича Макарова и была названа в честь матери. Макаровы бежали из России, когда девочке исполнилось девять лет, сначала в Константинополь, после семья перебралась в Париж.
Ее имя звучало гармонично только на русском языке, но не на французском, и она стала мадемуазель «Вики» (с ударением на последнем слоге).Характер Веры проявился ещё в ранней молодости, когда многие из эмигрантов терялись в жизни, не умея приспособиться. В Вики сочеталась какая-то чисто русская бесшабашность (чего стоит её связь с компанией молодых прожигателей жизни из русских же эмигрантов) с практическим и острым умом. Вики пошла в манекенщицы — приходилось кормить не только себя, но и своих близких. «Манекеном» Вики пробыла недолго, благодаря своему знанию языков она поступила на работу в контору состоятельного парижанина Жака Артюиса (встреча с эти человеком станет для неё судьбоносной). Сначала он уступил своей жене Ивонн, которая познакомилась с двадцатилетней Вики на модном показе и решила, что эта девушка — просто находка. Артюис вскоре отметил ее ум и феноменальную память и сделал Вики своей помощницей.
Тогда же Вики Макарова познакомилась с Машей Родзянко, внучкой последнего председателя российской Госдумы, которая стала её лучшей подругой.
Потом она встретила Нику — так все называли князя Николая Александровича Оболенского, сына бывшего градоначальника Санкт-Петербурга. Сначала Вики познакомилась с его сестрами — княжнами Мией и Ниной Оболенскими. Сестры были постарше Вики лет на десять-двенадцать и сделали блистательную карьеру в 20-х годах на пике моды на русских парижанок. От матери — Саломии Николаевны, фрейлины и первой петербургской красавицы, урожденной светлейшей мингрельской княжны Дадиани — Ника, его сестры и брат унаследовали восточные черты лица. А Нике достался еще и чисто «кавказский» взрывной характер.
К моменту знакомства князя Оболенского с Вики его можно было охарактеризовать как молодого человека без определенных занятий, но он был одним из немногих русских эмигрантов, который не бедствовал. Кроме того, в Банке лежали так называемые «мингрельские соровища», принадлежащие роду Дадиани. Оболенский был старше Вики на 11 лет. 9 мая 1937 года они обвенчалась в соборе Святого Александра Невского.
Их мирная семейная жизнь продолжалась ровно три года. Вики так же, как и до войны, работала, как и прежде по субботам ходила к чете Артюис — на партию в бридж. Вот только в карты там уже не играли… В оккупированном Париже спонтанно начали появляться отдельные, не связанные между собой группы Сопротивления. Одной из первых стала О.С.М. — Гражданская и Военная Организация, во главе которой и оказался бизнесмен средней руки Жак Артюис. Его квартира на улице Виктора Гюго превратилась в тайную штаб-квартиру подпольщиков.
Скоро О.С.М. стала самой разветвленной и многочисленной — в ней состояло около десяти тысяч человек. Они вызволяли на волю пленных французских офицеров, изготовляли фальшивые удостоверения личности и, самое главное, собирали и передавали в свободную зону ценные сведения, способные пригодиться будущему Второму фронту.
Правой рукой Артюиса стала некая «Катрин» — к ней сходились все ниточки. Обладая исключительной памятью, она не записывала ничего, но помнила все пароли и явки и отличалась спокойствием и хладнокровием. Она встречалась со связными других групп Сопротивления, передавала им задания «извне», принимала сообщения, вела обширную тайную переписку, перепечатывала донесения, снимала копии с секретных документов и планов военных объектов.
Она умело меняла внешность и описания Катрин у разных людей сильно отличались. Даже князь Ника Оболенский долго не подозревал о существовании Катрин. А Вики, боясь за него, в свою «вторую жизнь» Нику не посвящала. Каким-то образом Ника все-таки догадался о том, что Катрин и Вики — одно и то же лицо и что партии в бридж на улице Виктора Гюго — не что иное, как еженедельные собрания верхушки О.С.М. Позже он тоже вступит в организацию, но Вики будет всячески ограждать его от опасных действий, оставляя мужа на второстепенных ролях, а потом и вовсе отошлёт его подальше от Парижа и даже пустит слух об их разрыве. Вскоре у самой Вики появилась помощница — Софья Носович, которая до оккупации работала в модном доме «Итеб», где они с Вики когда-то познакомились. Дочь российского сенатора, она была старше Вики лет на десять и до эмиграции успела побывать сестрой милосердия во врангелевской армии.
А зимой 41-го начались повальные аресты. Жак Артюис попал в концлагерь и в 1943-м его расстреляли. Организацию возглавил полковник Туни. Вики быстро ввела его в курс дела. Сама она выбивалась из сил, стремясь с помощью Ивонн восстановить разорванные нацистами каналы информации. Она без колебаний согласилась когда-то на предложение Артюиса, возможно соблазнившись «шпионской» романтикой (авантюрность была у неё в крови), но теперь все было иначе — опасность была слишком реальна.
Как-то в парижском метро Катрин попала в облаву. У нее с собой был небольшой чемоданчик, доверху набитый листовками. Когда полицай попросил открыть чемодан, она очаровательно улыбнулась, сделала ему глазки и заговорщически прошептала: «Там небольшая бомбочка». В общем, кокетливую мадемуазель, не подвергнув досмотру, под ручку выводят из оцепления и отпускают восвояси.
С Никой они урывками видятся, когда он приезжает в Париж, но поддерживая легенду о разрыве, они встречаются тайком. Немцы, решив всерьез взять О.С.М. в оборот, пустили по следу организации самого Рудольфа фон Мерода. Настоящее его имя было Фредерик Мартэн, в свое время он выдал гитлеровскому командованию план укреплений линии Мажино, которой надлежало сделать неприступной границу Франции.
Он был осужден на десять лет за шпионаж, однако гитлеровцы выпустили его на свободу, сделали немецким дворянином и своим человеком в Париже. Фон Мерод вовсю сотрудничал с гестапо и имел огромную власть. Обработку схваченных подпольщиков часто поручали ему. Арестанты предпочитали попасть в казематы гестапо, нежели в особняк к фон Мероду, который был отъявленным садистом. Мало кто выдерживал. И вот этому-то человеку и поручили изловить загадочную «Катрин» — «Альфу и Омегу» О.С.М.
Однако Катрин каким-то шестым чувством чуяла неладное и уходила от расставленных ловушек. Можно себе представить, как рвал и метал Мерод. Между тем полицейские сумели «взять» двух рядовых членов О.С.М. Один из них имел при себе записную книжку, где в числе прочих адресов значился адрес Софьи Носович…
Князь Кирилл Макинский, один из соратников Катрин однажды обедал вместе с Вики и Никой. Он вспоминал, как Вики, улучив минутку, когда муж отлучился из-за стола, тихо сказала «коллеге»: «Знаешь, дело дрянь…» — и тут же, услышав шаги Ники, приложила палец к губам.
В роковой день 17 декабря 1943 года в мансарду Софьи Носович постучали. Открыв дверь, женщина увидела направленный на нее пистолет. Нервы у нее были крепкие:
— Что за шутки? Кто вы?!
— Гестапо.
Софья невольно побледнела.
— Вижу по вашему личику, что вы обо мне слышали, — издевательским тоном заметил гестаповец. — А что-нибудь про О.С.М. вы слышали?
— Нет, а что это? — холодно спросила Софья и вернулась в комнату, где сидела эффектная брюнетка.
— Извините меня, мадам, — сказала она, делая вид, что это какая-то случайная посетительница редакции. — Я ничего не понимаю, но здесь гестапо.
Вики тоже удалось справиться с собой:
— Да? Ну, тогда я пойду…
— Позвольте вашу сумку, документы. Ого! Настоящая княгиня!
Когда обеих женщин выводили из дома, скованных одной парой наручников, Вики, увидев на улице свою знакомую, русскую эмигрантку, подняв свою и Софьину скованные руки, пропела из своего любимого романса: «Сегодня нитью тонкою связала нас судьба!»
Та кинулась к Нике, а он опрометью побежал на улицу Кассет — уничтожить бумаги Вики.
Случилось самое худшее: женщины сразу поняли, что везут их не в гестапо, а в особняк фон Мерода. Еще в машине они договорились, что обе будут утверждать, будто бы Вики — просто подруга Софьи Носович.Остаётся только догадываться, через ЧТО пришлось пройти подругам и ЧТО вытерпеть, о жестокости Мерода ходили легенды. Софья Носович после этих допросов навсегда оглохла — её били по голове. От Веры можно было узнать многое, она была «ходячей базой данных». Ни от Софьи, ни от Вики фашисты так ничего не узнали и не добились. О тактике, которой Вики придерживалась на допросах, можно судить по тому прозвищу, которое дал ей кто-то из следователей «Княгиня Ничего-Не-Знаю».
Их поместили в тюрьму Фрэн под Парижем, в разные камеры. Тюрьма была переполнена заключенными. Вики быстро научилась пользоваться тюремным «телефоном» и была в курсе всех «новостей». Так она узнала, что ее муж тоже арестован и помещен во Фрэн в одиночную камеру. Когда ее спрашивали о Ники и его роли в Сопротивлении, она стояла на своем — они давно расстались и, чем он занимается сейчас, ей совершенно не известно.
Через два месяца Нику Оболенского выпустили на свободу. Это казалось настоящим чудом. Его обязали жить у сестры Нины под полицейским надзором. Конечно, никакого фашистского чуда случиться не могло. Месяца через два Нику снова арестовали. Ему предложили написать письмо жене — о том, что ее выпустят на свободу, если она будет сотрудничать со следствием. Ника написал нечто в высоком стиле о совершенстве немецкого правосудия — надо же было развлечь себя и Вики.
Вскоре Нику отправили в Бухенвальд. Он пробыл в этом аду восемь месяцев, до дня, когда пришли союзные войска, и вышел на свободу чуть живым, его сохранившиеся послевоенные фото ужасают. Едва подлечившись, он начинает поиски Вики. Вернувшаяся из немецкого концлагеря Софья Носович ничего не знала о Вики: она не видела ее ни живой, ни мертвой.
В концлагере с когда-то легкомысленным повесой Никой произошла перемена: он обратился к вере. В день освобождения из Бухенвальда, 15 апреля 1945 года, он написал Вики письмо в Париж: «Я спасся только благодаря моей вере. У меня есть твердые доказательства, что мертвые живут и нам помогают… Я тебя крепко целую, мою любимую Вики, преклоняюсь перед тобой и тебя благословляю».
Она так и не получила этого письма. Возможно, Ники оказался прав, и его Вики каким-то образом сумела помочь ему Оттуда: ведь к моменту его освобождения из лагеря ее уже не было в живых.
Друзья долго не сообщали Нике, какой страшной смертью погибла его жена. Говорили, что Вики была расстреляна в немецкой тюрьме. Но Катрин, как особо опасному врагу рейха, была уготована другая участь — казнь на гильотине. 4 августа 1944 года в тюрьме Плетцёнзее (Берлин) русская княгиня Вера Апполоновна Оболенская взошла на эшафот. Ей было только 33 года. Николай Оболенский после войны прожил еще долго. «Я не могу свыкнуться со смертью Вики, навсегда сокрушившей мою жизнь… Я мог бы быть таким счастливым». Со временем его отчаяние сменилось христианским смирением. Он поселился со своей старушкой-матерью в пригороде Парижа Аньере. Его комната представляла собой мемориал памяти Вики: повсюду ее довоенные фотографии, грамоты о посмертном награждении…
Наивысшие награды Вики получила посмертно от французского правительства: оно наградило её Военным крестом, медалью Сопротивления и Орденом Кавалера Почётного Легиона с пальмовой ветвью, который принял за неё Оболенский в 1946 году. Фельдмаршал Б. Монтгомери специальным приказом от 6 мая 1946 г. выразил свое восхищение заслугами Оболенской как «добровольца Объединенных Наций».
Сам Николай Оболенский также, вслед за Военным крестом и медалью Сопротивления, удостоился Ордена Почётного Легиона в знак признания «выполнения им неоднократных и опасных поручений в ходе подпольной борьбы с противником» и за его «служение делу свободы.
После Вики у Николая не было других женщин, он оставался вдовцом, но круг его знакомых был по-прежнему широким. Чаще всего он встречался с другими уцелевшими членами Гражданской и Военной Организации (O.C.M.), хорошо знавших Вики. Особенно близкими друзьями его были Софья Носович, Ивонн Артюис и Кирилл Макинский.
Возвращение Софьи живой из немецких лагерей смерти было чудом. После того как её смертный приговор был заменён концлагерем и она попала в Равенсбрюк, у неё открылся туберкулёз. Её отправили в изолятор, но перед этим она взяла клятвенное обещание с подруг по Сопротивлению Жаклин Рамей и Жаклин Рише-Сушер, не бросят её, если их будут переводить в другое место. И вот накануне отправки в Маутхаузен обе Жаклин пришли, чтобы поднять горящую от жара Софку с её сенника. Затем четверо суток в битком набитом товарном вагоне, а потом, под страхом быть добитой в упор из пистолета, если оступится и упадёт, пешком проделала подъём в лагерь Маутхаузен по обледеневшей дороге, вдоль которой лежали трупы тех, кто этого пути не осилил.
»Бедная Софка, — писала Рамей в своих воспоминаниях, — в том состоянии, в котором она находилась, она должна была умереть. Но она всё претерпела, и мы, в конце концов, привезли её во Францию». По возвращении Софью Носович поместили на несколько месяцев в санаторий, и смерть опять от неё отдалилась. Туберкулёз, однако, разыгрался ещё в третий раз, но к тому времени уже были антибиотики и её вылечили.
За заслуги в Сопротивлении, за пытки, которые она претерпела, отказываясь кого-либо выдать, Софья Носович тоже удостоилась Ордена Почётного легиона. «Кто как не она, заслуживает этой награды, — писал, ходатайствующий за неё Оболенский. — Приговорённая к смерти, подвергнутая пыткам, она оставалась твёрдой до самого конца и ни один человек не пострадал из-за неё». Доброта Софьи была безгранична. Всю свою оставшуюся жизнь она посвятила тем, кто, как и она пострадали во время войны: ослепшим читала вслух, парализованным убирала и готовила, за больными ухаживала…
«Чем больше в написании книги о Вики Оболенской и её товарищах я углублялась в их жизнь и размышляла над их характерами, тем больше меня занимала мысль — в каких тайниках человеческого существа заложена способность пойти на подвиг? Ведь никто из знавших Вики и Софку в довоенное время как весёлых и обворожительных женщин, а князя Оболенского — как светского человека без определённой профессии, не мог представить себе, какая им готовится участь и что они способны претерпеть. Думаю, не догадывались об этом и они сами» — пишет в своей книге Людмила Оболенская-Фламм.
Прилетев в Лондон из Бордо 17 июня 1940 года, Шарль де Голль обратился к своим соотечественникам со словами: „Франция проиграла сражение, но не проиграла войну. Пусть люди во главе правительства, поддавшись панике и позабыв о чести, капитулировали и отдали страну в рабство, но ещё ничто не потеряно!…“ Призывая каждого француза, где бы он не находился, присоединиться к его действиям де Голль закончил своё выступление: » Наша страна в смертельной опасности. Будем же все бороться, чтобы спасти её. Vive la France!" Ядро одной из самых первых групп Сопротивления и было создано Жаком Артюисом при живейшем участии Вики и нескольких его друзей, убеждённых в необходимости действовать.
Оболенский же принял решение стать священником (сразу после известия о смерти Вики, но долгие годы не мог осуществить: нужно было заботиться о престарелой матери.) Он принял сан только после смерти Саломии Николаевны в 1963 году. Ника, теперь отец Николай, стал настоятелем собора на Рю Дарю — того самого, где он венчался с Вики.На памятнике жертвам войны в Нормандии установлена мемориальная доска с ее именем. В 1965 году Указом Президиума Верховного Совета СССР ее наградили орденом Отечественной войны I степени.
Голливудские «дылды»: топ-18 самых высоких женщин-знаменитостей